ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО – ЗДЕСЬ.

Не оспаривая точку зрения исследователей, предлагаю методом исключения определить, кто спрятан за Мадонной. Исключить необходимо три момента.

1. Наталья Николаевна Пушкина – Мадонна.

Тезис о том, что «сквозь мотивы «Легенды» просматриваются реалии пушкинской жизни конца 1828-1829 годов», а именно – тотальная любовь к Гончаровой, заполонившая поэта, не выдерживает никакой критики. Реалии жизни поэта просматриваются, но они в этот период иные. Главные из них – это душевное смятение из-за своего неопределенного положения, полное отчаяние из-за бесконечных скандалов с будущей тещей и холодности Гончаровой, которая в стихотворении «Поедем, я готов; куда бы вы друзья…» описана как мучительная и гневливая дева. Можем ли мы, пытаясь выявить автобиографические моменты в произведениях Пушкина, игнорировать самого Александра Сергеевича, писавшего о невесте, что «твёрдою дубовою корой, тройным булатом грудь ее вооружена»⁸, или не доверять поэту, сравнивавшему Гончарову с неприступной крепостью Карс? Думаю, эти жизненные реалии не дают оснований ставить знак равенства между невестой и Мадонной.

6 мая 1830 года было официально объявлено о помолвке Пушкина и Натальи Николаевны. Свадьбу предполагалось сыграть в мае, но она раз за разом откладывалась. 27 августа произошел скандал между Пушкиным и матерью невесты, после которого поэт писал Наталье Николаевне: «Если Ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а Вы решили повиноваться ей, – я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить…». 31 августа – в письме Плетнёву: «Дела будущей тёщи моей расстроены. Свадьба моя отлагается день ото дня далее. Между тем я хладею, думаю …о прелести холостой жизни»; «…если я и не несчастен, по крайней мере не счастлив».

Из книги П. Е. Щёголева «Дуэль и смерть Пушкина»: «История женитьбы Пушкина известна. Бракосочетанию предшествовал долгий и тягостный период сватовства, ряд тяжелых историй, неприятных столкновений с семьею невесты. Налаженное дело несколько раз висело на волоске и было накануне решительного расстройства. Приятель Пушкина С. Д. Киселев в письме Пушкина к Н. С. Алексееву от 26 декабря 1830 года сделал любопытную приписку, – конечно, не без ведома автора письма: «Пушкин женится на Гончаровой, – между нами сказать, – на бездушной красавице, и мне сдается, что он бы с удовольствием заключил отступной трактат». И когда до свадьбы оставалось всего два дня, «в городе опять начали поговаривать, что Пушкина свадьба расходится». А. Я. Булгаков, сообщивший это известие своему брату в Петербург, добавлял: «Я думаю, что и для нее (т. е. Гонча-ровой), и для него лучше было бы, кабы свадьба разошлась»]. Сам Пушкин был далеко не в радужном настроении перед бракосочетанием. «Мне за 30 лет, – писал он Н. И. Кривцову за неделю до свадьбы. – В тридцать лет люди обыкновенно женятся – я поступаю, как люди, и вероятно не буду в том раскаиваться. К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчеты. Всякая радость будет мне неожиданностью»⁹.

Для тех, кто продолжает считать, что во время этой нервотрепки Александр Сергеевич в июле 1830-о мог создать посвящённую невесте «Мадонну», приведу отрывок из воспоминаний П. П. Вяземского (сына П. А. Вяземского): «Напускной же цинизм Пушкина доходил до того, что он хвалился тем, что стихи, им посвященные Н. Н. Гончаровой 8 июля 1830 года:

что эти стихи были сочинены им для другой женщины»¹⁰. То, что Пушкин такое заявление делал, не вызывает сомнения. Сомнение вызывает формулировка этого заявления Вяземским. В 1830 году – в момент написания «Мадонны» – П. П. Вяземскому было 10 лет: во-первых, не понятно для чего тридцатилетнему поэту понадобилось нагружать десятилетнего мальчика своим «циничными» заявле-ниями, во-вторых, как смог малыш распознать в них не просто цинизм, а напускной цинизм. Скорее всего, мы имеем дело с воспоминаниями не Павла Петровича, а его родителей, или друзей Пушкина, воспоминаниями, которые могли дойти до него в искаженном виде. Возможно, он сам их неумышленно исказил. Вывод прост: нынче не представляется возможным выяснить вел Александр Сергеевич речь о «другой женщине», или просто о «другой». О ком?..

Два первых года супружеской жизни Пушкин безмерно счастлив, но, судя по его письмам, уже в 1833-м начинаются материальные трудности. Отражение они находят в «Сказке о рыбаке и рыбке», где старик, будучи в затруднительном материальном положении, вынужден ради благополучия старухи эксплуатировать золотую рыбку вдохновения. В 1834 году получив от Николая I чин камер-юнкера, ревнивый поэт не находит себе места, считая, что чин дан ему с тем, чтобы Пушкина блистала на дворцовых приемах, то есть, неотлучно находилась при императоре. В 1835 году пишутся «Сцены из рыцарских времен», где синонимом камер-юнкерства, дарованного Александру Сергеевичу, становится должность конюшего, дарованная главному герою Францу. Одного «привела» в царский дворец любовью к Наталье Николаевне, другого «привела» в замок любовь к даме сердца Клотильде.

Альбер
… Ну что же, хочешь быть моим конюшим?

Франц
И то правда: коли случится такой грех – посмотрим, кто кого…

А разве не о камер-юнкерстве и связанных с ним переживаниях следующая реплика героя, попытавшегося из ненавистного замка вернуться домой:

Франц
Вот наш домик… Зачем было мне оставлять его для гордого замка? Здесь я был хозяин, а там – слуга… и для чего?.. для гордых взоров наглой благородной девицы. Я переносил унижения, я унизился в глазах моих…

Роли Франца и Клотильды писаны Пушкиным, скорее всего, с себя и с жены. Фаина Раневская, почитавшая в Пушкине режиссёра, на мой взгляд, была абсолютно права. Его режиссёрская гениаль-ность проявлялась во всём, в том числе и в идеальном назначении на роли в своих произведениях тех, кто его окружал. Наталья Николаевна кроме двух отрицательных ролей, – в «Сказке о рыбаке и рыбке» и «Сценах» – получила ещё одну не очень приятную в «Сказке о золотом петушке». К положительным её ролям можно отнести безвинно погибшую Парашу из «Медного всадника» и кристальной чистоты Изабеллу из «Анджело». Но есть единственное произведение, в котором Наталья Николаевна играет роль, предназначенную ей по жизни – роль жены. Вероятно, из-за его откровенного автобиографизма Пушкин даже и не пытался его публиковать его. Речь о двух рисующих картины Ада произведениях, которые, исходя из стихотворного размера и содержания, исследователи относят к подражаниям Данте. В первом действие происходит в том круге ада, куда помещены ростовщик и его должник (на эту роль Пушкин назначил себя), второе приведу полностью.

Тогда я демонов увидел черный рой,
Подобный издали ватаге муравьиной –
И бесы тешились проклятою игрой:

Я издали глядел – смущением томим.

Нельзя не заметить, что нечисть перебралась сюда прямиком из «Бесов». Мало что изменилось с тех пор: как в 1830-м накануне женитьбы бесы-мысли закрутили поэта до того, что он потерял дорогу, так и здесь поэта уже женатого они вводят в смущение. Это смущение не есть стеснительность: в словаре языка Пушкина смущение есть замешательство, смятение, состояние тревоги, беспокойства, а смущённый – взволнованный, находящийся в состоянии смятения. Из стихотворения ясно, кем поэт доведён до такого состояния. Эти подражания Данте, Александр Сергеевич не опубликовал, но и уничтожать не стал. Оставлены они были, скорее всего, с целью донести до будущих читателей правду о своей превратившейся в ад семейной жизни. Вероятно, перед нами стихи, в которых запечатлён один из тех эпизодов, о которых И. З. Сурат пишет: «В жизни Пушкина есть целый ряд таких эпизодов интимного свойства, которые, казалось бы, можно было оставить сплетникам. <-------> Но многое не понято и не будет понято без разбора деликатных вопросов. Стыдливое замалчивание этих вопросов небезобидно для биографии – в итоге оно влияет на верность общей картины личной жизни героя»¹¹.

Кроме того, с подражаниями Данте связаны некоторые странности, и исходят они не от тайнописца Пушкина, а от исследователей его творчества. Вот два комментария к циклу, который пушкинисты датируют предположительно июнем 1831 – началом 1832 гг.

«В нем открываются некоторые черты, имеющие вид насмешки над действительными жизненными обстоятельствами, черты, которой, однако ж, скоро пропадают в общем величии целого. Мы зачислили его в 1830 г. только из невозможности определить с точностью год его создания, хотя и имеем некоторый повод думать, что он может относиться к началу 1832 г.»¹².

«Стихотворение, написанное терцинами, строфами «Божественной комедии» Данте, рисует в духе Данте картины загробных мучений, на которые обречены ростовщики и жертвы следующего круга ада – сводни»¹³.

О каком поводе, позволяющем определить датировку, о какой насмешке над действительностью, трансформирующейся в общее величие, говорит первый комментатор, и как второй вычислил, что в отрывке «Тогда я демонов увидел…» речь идёт о сводне, когда на это даже намёка нет? На основании чего сделаны эти выводы? Да на основании биографии Пушкина, прекрасно зная которую, комментаторы кое-чего не договаривают. На мой взгляд, не договаривают они следующее.

О долгах. Денежные проблемы были у Александра Сергеевича и до женитьбы, и во время подготовки к свадьбе, но через два года после неё – в 1833 – они стали ещё более ощутимы. А ещё через два года – в апреле-мае 1835-о он пишет А. Х. Бенкендорфу: «Я вижу себя вынужденным прибегнуть к щедротам государя, который теперь является моей единственной надеждой. Я прошу у вас позволения, граф, описать вам мое положение и поручить мое ходатайство вашему покровительству. Чтобы уплатить все мои долги и иметь возможность жить, устроить дела моей семьи и наконец без помех и хлопот предаться своим историческим работам и своим занятиям, мне было бы достаточно получить взаймы 100 000 р. Но в России это невозможно». Из письма к жене 21 сентября того же года: «О чём я думаю? Вот о чём: чем нам жить будет? Отец не оставит мне имения; он его уже вполовину промотал; Ваше имение на волоске от погибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в журналисты. Писать книги для денег, видит бог, не могу. У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 000».

О сводничестве. Сёстры Екатерина и Александра Гончаровы, переехав в 1834 году из Полотняного завода в Санкт-Петербург, обустроились в доме Пушкиных. Наталья Николаевна познакомилась с Дантесом в 1835 году. С этого момента, если верить княгине В. Ф. Вяземской, «влюбленная в Геккерна, высокая, рослая старшая сестра Екатерина Николаевна нарочно устраивала свидания Натальи Николаевны с Геккерном, чтобы только повидать предмет своей тайной страсти»¹⁴. Вяземской вторит и сын Карамзиных А. Н. Карамзин: «Та, которая так долго играла роль сводницы, стала, в свою очередь, возлюбленной, а затем и супругой (Геккерна – В. К. Косулин). Конечно, она от этого выиграла…».

Другими словами, первое из двух стихотворений могло быть написано после 1833 года, второе – в 1836 году. Если же они писались одновременно, то время написания 1836 год. Возникает вопрос, ради каких высоких целей комментаторы стараются подменить даты? Существует ли этому научное обоснование? Возможно, они не желают говорить о человеческих качествах поэта из опасения кинуть на него тень. Но эти опасения напрасны: кинуть тень на солнце невозможно.

Что касается «Сцен из рыцарских времён», то, учитывая и разрыв отношений между Францем и Клотильдой, и негативное отношение Франца к бывшей даме сердца, необоснованным выглядит пред-положение, что в своей песне он ведет речь о чистой любви именно к ней.

Является Наталья Николаевна прообразом Мадонны или не является, могли бы прояснить её письма к мужу, но, к сожалению, переданные ей после гибели поэта, все они исчезли. Впрочем, никто не помешает нам прояснить это с помощью писем Александра Сергеевича.

«Повторю тебе помягче, что кокетство ни к чему доброму не ведет; и хоть оно имеет свои приятности, но ничто так скоро не лишает молодой женщины того, без чего нет ни семейственного благополучия, ни спокойствия в отношениях к свету: уважения. Радоваться своими победами тебе нечего. Подумай об этом хорошенько и не беспокой меня напрасно. Я скоро выезжаю, но несколько времени останусь в Москве, по делам. Женка, женка! я езжу по большим дорогам, живу по три месяца в степной глуши, останавливаюсь в пакостной Москве, которую ненавижу, – для чего? – Для тебя, женка; чтоб ты была спокойна и блистала себе на здоровье, как прилично в твои лета и с твоею красотою. Побереги же и ты меня. К хлопотам, неразлучным с жизнию мужчины, не прибавляй беспокойств семейственных, ревности etc. etc»¹⁵.

«Милая моя женка, есть у нас здесь кобылка, которая ходит и в упряжи, и под верхом. Всем хороша, но чуть пугнет ее что на дороге, как она закусит поводья, да и несет верст десять по кочкам да оврагам – и тут уж ничем ее не проймешь, пока не устанет сама. Получил я, ангел кротости и красоты! письмо твое, где изволишь ты, закусив поводья, лягаться милыми и стройными копытцами, подкованными у M-me Katherine. Надеюсь, что теперь ты устала и присмирела. Жду от тебя писем порядочных, где бы я слышал тебя и твой голос – а не брань, мною вовсе не заслуженную»¹⁶.

Приведённые выкладки свидетельствуют о том, что роль Мадонны не была предназначена Наталье Николаевне. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ
_________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

8. А. С. Пушкин – П. А. Вяземскому. 5 ноября 1830 г.
9. П. Е. Щёголев. Дуэль и смерть Пушкина. Алисторус. 1928. С. 17
10. П. П. Вяземский. Александр Сергеевич Пушкин.1826-1837 http://feb-web.ru/feb/pushkin/critics/vs2/vs2-173-htm с. 175
11. Сурат И. З. Вчерашнее солнце: О Пушкине и пушкинистах. М. РГГУ. Москва. 2009. С. 35
12. Сочинения Пушкина. Том второй. Издание П. В. Анненкова. Санкт-Петербург. 1855. С. 544.
13. А. С. Пушкин. Собр. соч. в 10 томах. Государственное издательство художественной литературы. Москва. 1959. Примечания. С. 734
14. В. В. Вересаев. Собр. соч. в 4-х томах. Москва. Издательство «Правда». Т. 3. С 144.
15. А. С. Пушкин – Н. Н. Пушкиной. 6 ноября 1833 г.
16. А. С. Пушкин – Н. Н. Пушкиной. 2 октября 1835 г.

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>